выбрать статью

на главную

Ирина Апексимова ("Петербургский стиль" 2000г.)

Ирина Апексимова принадлежит к разряду тех ярких личностей, которые почти никого не оставляют равнодушными. Тех, чья жизнь всегда окутана флером слухов и сплетен. Тех, у кого нет недостатка ни в поклонниках, ни во врагах. Каких только критических отзывов она ни удостаивалась! Ее называли и отъявленной скандалисткой, и холодной расчетливой "эмансипе". Западная пресса именовала ее то русской Жюльетт Бинош, то случайной выскочкой из массовки. А разноречивым эпитетам, прилагавшимся к ее имени, и вовсе нет числа: рафинированная – вульгарная, уравновешенная – истеричная, угловатая – пластичная, стильная – жеманная, нежная – язвительная и т.д. Столь противоположные оценки свидетельствуют о том, что речь идет о настоящей актрисе – умеющей каждый раз показать новую личину. Чья мимикрия не ограничивается пространством сцены или экрана, продолжаясь по ту сторону рампы.
Даже в тот, сравнительно небольшой отрезок времени, что заняла наша беседа, Апексимова не смогла удержаться от соблазна показать различные грани своей личности – казалось бы, совершенно несовместимые в пределах одной души.
"Порой мне бывает очень трудно разобраться в себе, – положа руку на сердце, сокрушается она, – в своих желаниях, в своих поступках, да даже в чертах характера..."
Едва начавшийся разговор прерывает зуммер мобильника. С абонентом Ирина разделывается в считанные мгновения и, возвращаясь к теме: "О чем это я? Ах, да, про чертиков. Так вот, у меня внутри их – штук несколько. Не скажу, что легион, но пара -тройка штук все же имеется".
– Иными словами, ваша жизнь напоминает ад?
– Напротив, я себя очень комфортно чувствую. В любой, практически, ситуации. (Чертики – они ведь ручные, воспитанные).
– А если разбушуются?
– Бывает... В таком случае мое внутреннее "я" начинает мигрировать. И даже – раздваиваться.
– Даже так?
– Тут самое главное – ограничить свою свободу, избавиться от ее избытка.
– И как же вы этого добиваетесь?
– Обычно – в мечтах. Мечтаю, чтоб на меня кто-то давил, чтобы мной кто-то управлял, чтобы этот "кто-то" решал за меня мои проблемы. Вообще, мечтаю о сильной руке.
– Странно это слышать. Мне казалось, что женщины мечтают о противоположном – чтоб избавиться от гнета и понуканий, чтобы стать самостоятельными.
– Самостоятельность – это фикция, маскирующая неумение налаживать контакты с людьми. Но меня-то угнетает не самостоятельность, а необходимость постоянно принимать решения, как-то планировать свою жизнь. Было бы неплохо, если бы кто-то взвалил мои проблемы на свои плечи. Вот тогда бы я такую самостоятельность во всем остальном проявила!..
– То есть, вы полагаете, что женщина должна быть слабой?
– Лично мне очень хотелось бы быть слабой. Просто иметь такую возможность. Но за слабость всегда приходится получать. Только я расслаблюсь, как – хлоп по голове! Но постоянно держать себя в тонусе, контролировать каждый свой поступок – это тяжеловато.
– Но, в таком случае, должны существовать какие-то методы борьбы с тяжестью.
– Это какие-нибудь сумасбродства, дуракаваляния. Даже на собственном бракосочетании, чтобы расслабиться, я вынесла собственного мужа из загса на руках.
– Не тяжело было?
– А вы как думаете?! Хотя – я привыкла...
– Мужа на руках носить?
– Нет, обуздывать себя. Ведь во мне очень много гадких черт. Во-первых, я вспыльчива и чаще всего – не по существу. Во-вторых, я сначала делаю, а потом думаю. И, наконец, я невероятно ленива. Мне даже курить бросить лень. Рожать лень было!
– Но в последнем случае вы эту лень все же перебороли?
– Изначально было запланирована, что у меня точно когда-нибудь один ребенок будет. Один – на большее я просто не способна, не потяну – морально. Мы с мужем все тянули с потомством – все о карьере, о работе думали. Но внезапно я зевнула беременность. И подумала – вот и возраст подошел – 28 лет, пора. И родила дочь. Дашу.
– С воспитанием справляетесь?
– Конечно нет! Кстати, это еще одна гадкая черта моего характера. Победить ее невозможно.
– Как же вы решаете эту проблему?
– Никак. Няня решает.
– Не страшно оставлять ребенка с чужим человеком?
– Страшно, конечно! Я с этим очень долго тянула. Целый год таскала Дашу с собой – на репетиции, на спектакли, на съемки. Когда могла – отдавала бабушке. Няня была не лучшим, но единственным выходом. Вот к ее выбору мы подошли с осмотрительностью. В агентство поехали с мужем и дочкой. И такой переполох там учинили, что для нас специально быстренько организовали кастинг нянь – на весь день! Одну мы выбрали, причем – не сговариваясь, дружно показали на нее пальцами. Пока не жалуемся...
– Вы бы хотели, чтоб дочь пошла по вашим стопам?
– Конечно, хотела бы. Другой профессии для нее я даже не представляю. Быть актрисой тяжело, но зато сколько впечатлений, сколько любви!..
– Любви поклонников?
– Вообще-то, я имела ввиду влюбленность в партнеров по сцене. А что тут такого удивительного? Ведь если не влюбляться, невозможно играть.
– И часто вам приходится влюбляться?
– 157 раз в году!
– Ого! А психологи утверждают, что за всю жизнь можно влюбиться не более 10 раз.
– 157 – это, конечно, я загнула. Ну уж и не 10 – это точно!
– Да, любовь – это страшная сила...
– Страшная – мягко сказано. Она еще страшнее! Каждый раз я влюбляюсь как последний раз в жизни – целиком и навсегда. С моей стороны это очень бурные романы, бурные влюбленности – на износ! Единственный человек, которого я могу видеть в этот период – это тот, в кого я влюбилась. Все остальные для меня не существуют.
...Правда, дней через 10, максимум, через две недели все это проходит. И – по новой, но уже с другим.
– А как на все эти влюбленности реагирует супруг?
– Думаю, в этом вопросе мы оба одинаково небрежны. Наверно, у него было то же самое, но это никогда не обсуждалось. Просто существует профессия. Мы оба принадлежим к ней. И прекрасно друг друга понимаем. Если я захочу уйти, никакой в жизни ревностью, он мне не помешает.
– Как-то вы заявили, что всем девушкам, которые будут приставать к вашему мужу, вы глаза выцарапаете. Вы действительно можете так поступить?
– Нет, конечно. Это была шутка. Неудачная. Хотят к моему мужу приставать – пусть пристают, мне все равно. Если он на что-то надеется, как-то реагирует на эти "приставания" – это его проблемы. Тогда – до свиданья, дорогой!
– Ирина, вам доводилось использовать актерские хитрости в личной жизни?
– Нет, конечно. Когда что-то делаешь на сцене, в жизни прибегать к этому нелепо. К тому же, я не так амбициозна, чтобы везде и всегда играть. Хотя, вполне вероятно, что какие-то фрагменты и проскальзывают. Но мне еще никто не говорил об этом. Может, боятся?..
– Боятся – чего?
– Мстительности женской. Ведь мы – женщины – народ загадочный. Кто знает, чем обернется камень, пущенный в наш огород?
– Вы хотите сказать, что у женщин есть колоссальные преимущества перед мужчинами?
– Вы знаете, наверно есть. Мы можем позволить себе быть изменчивыми. И даже – коварными! Мы можем быть нежными и беззащитными и, вместе с тем – сильными и мужественными. Нам все к лицу.
– Можете ли вы представить как бы сложилась ваша жизнь, родись вы мужчиной?
– Представить трудно. Мне никогда не приходилось быть мужчиной. А если пофантазировать ... мне кажется, быть мужчиной ужасно скучно. Во-первых, мужчины никогда не узнают что такое – родить ребенка. В этом их самый главный минус. Во-вторых, мужчина не может себе позволить расслабиться, разнежиться, уподобиться женщине – потому что женственный мужчина – это карикатура. То есть, в разнообразии они нам проигрывают. Потом, мужской гардероб очень однообразен. И украшения мужчинам носить как-то неприлично. В общем, никаких излишеств. Да разве ж это жизнь!